вернуться к содержанию

Художники Красноярска в Новосибирске.

Не только в 1920-1930-х годах, но и гораздо позже среди художников Новосибирска не было ни одного уроженца города. Им неоткуда было взяться. Поселок Ново-Николаевский только в 1903 году получил статус безуездного города Томской губернии с числом жителей в двадцать тысяч человек. Большинство их было приезжими: кто на строительство транссибирской железной дороги, кто по торговым делам.

Подъем художественной жизни Сибири 1910-х годов, проявившийся в городах Омск, Томск, Красноярск, Иркутск организацией Обществ любителей художеств, устройством классов рисования, периодических выставок вскоре после окончания гражданской войны замедлился. Материальная поддержка изобразительного искусства сократилась до минимума. Художники Сибири потянулись в более благополучные места. Целая группа художников Барнаула (В.Н. Гуляев, Е.Л. Коровай, М.И. Курзин, В.П. Маркова) переселилась в Ташкент, ученики иркутского художника И.Л. Копылова и ученики Омского художественно-промышленного техникума первых выпусков ехали в Ленинград, во ВХУТЕМАС. Но местный патриотизм сибиряков, воспитанный общественным движением 19 – начала 20-го веков, областничеством в первую очередь, сибирскими отделениями Русского Географического Общества, Обществом изучения производительных сил Сибири удерживал от распада местную художественную жизнь. Надо иметь в виду и то, что райской жизни в СССР 20-х годов не было нигде. В том же Ленинграде или в Москве было голодно и холодно.

В это же время Новосибирск (до 1926 года он – Новониколаевск) стремительно преображался. Летом 1921 года сюда из Омска переместились Сиббюро ЦК РКП(б) и Сибревком с редакцией газеты «Советская Сибирь», с издательством. Новосибирск сделался политическим центром Сибири, ее неофициальной столицей. В надежде найти здесь работу по специальности в Новосибирск стали прибывать и художники.

Среди небольшого числа художников Красноярска середины 1920-х годов самыми активными были друзья А.В. Вощакин и А.П. Лекаренко. Ровесники, хотя и не одногодки, начинали они художественное образование в Красноярской рисовальной школе, где преподавал Д.И. Каратанов, художник преданный Сибири и коренным сибирякам. После рисовальной школы дороги их разошлись – Лекаренко смог четыре года учиться в Петербурге, в училище при Академии художеств, Вощакин окончил Казанское художественное училище, бывшее тогда на хорошем счету. В 1917 году они оба вернулись в Красноярск, а через пять лет снова, теперь уже вместе, продолжили обучение в Москве, во ВХУТЕМАСе. Теперь их педагогом был П.П. Кончаловский, но числились они на графическом факультете, потому что хотели освоить разные способы печати, литографию и цинкографию в первую очередь, чтобы, вернувшись домой, наладить полиграфическое производство в местной типографии. Наладив его, они могли сотрудничать с редакцией газеты «Красноярский рабочий», не ограничиваясь штриховым рисунком, но используя и градации тона. Но в 1925 году решением Президиума ВЦИК был образован Сибирский край с центром в Новониколаевске (Новосибирске), Красноярская губерния вошла в него как составная часть и надежды на развитие местного издательско-типографского центра потускнели. Осенью 1925 года Вощакин и Лекаренко переехали в Новосибирск. К ним присоединился А.Н. Никулин, художник способный как и они работать с равным успехом и в живописи, и в графике.

Новосибирск середины 1920-х годов был странной столицей Сибири. Улицы его походили на проселочные дороги, городской транспорт отсутствовал, жилья не хватало, водопровода не было. Однако в нем издавались журналы «Сибирские огни», «Сибирь», «Красная сибирячка», «Охотник и рыбак Сибири», выходили газеты «Советская Сибирь», «Сельская правда», «Юный ленинец», «Гудок», работало Сибирское краевое книжное издательство. Художественная жизнь города не равнялась издательской, но все-таки в 1925 году здесь было проведено несколько групповых и персональных выставок. В сентябре этого года в городе образовался кружок сочувствующих идеям Ассоциации художников революционной России (АХРР). Красноярцы в него не вошли потому что местная АХРР была филиалом московской, ориентированной на социальные проблемы, не на художественные. Вощакин, имевший опыт организатора (некоторое время он работал инструктором Потребсоюза Красноярского края, организовывал кооперативы, проверял их деятельность), в разноречивых началах культуры города увидел возможности объединения художников, любящих Сибирь, работающих для Сибири и не чуждых проблемам художественной формы в одно .общество. Прояснить перспективы такого объединения Вощакину помогло его общение с редакцией газеты «Сельская правда» и через нее с интеллигенцией города. С той же газетой сотрудничал и Никулин.

Поучаствовать в новосибирских выставках 1925 года красноярцы не успели. Вступать под знамена АХРР они не хотели. Другая группа новониколаевских художников почти полностью состояла из барнаульцев, что тоже не вполне им импонировало. Из «живых» барнаульцев в группе был один Гуляев, он присоединился к Вощакину, остальные жили уже в Ташкенте, оставив Гуляеву свои работы для экспонирования их в Новосибирске. Вощакин, Лекаренко, Никулин, Гуляев начали организаторскую деятельность и успели к началу декабря собрать инициативную группу для создания Всесибирского общества художников. Из красноярцев в этой группе были Вощакин, Лекаренко, Никулин и К.Г. Поляшов. Через месяц (2 января 1926 года) инициативная группа превратилась в членов-учредителей общества художников «Новая Сибирь». От красноярцев к ним прибавилась Ю.М. Попова, тоже учившаяся некогда у Каратанова и тоже переселившаяся в Новосибирск.

В нашу историю пора вплести лирическую нить. Вощакин и Лекаренко в Москве, во ВХУТЕМАСе, познакомились со старостой группы В.А. Фаворского графического факультета Н.Н. Нагорской. Дворянка, владевшая несколькими иностранными языками, она как бы невзначай постоянно оказывалась рядом с теми людьми, кто остался в истории отечественной культуры. Она – посредница между факультетом и В.В. Маяковским, часто бывавшем во ВХУТЕМАСе, знакома с М.А. Волошиным, дарила ему свои стихи, встречалась с С.А. Есениным, И.Г. Эренбургом, А.В. Луначарским… Графику Нагорской уже заметила московская художественная критика, но в 1924 году она внезапно выслана из Москвы и жила теперь в Новосибирске. Встреча с ней, уже пережившей крушение больших надежд, для Вощакина – дар судьбы. Нагорская взяла на себя роль секретаря «Новой Сибири», а это и переписка с иногородними, и печатание на пишущей машинке бюллетеней Общества, и, может быть главное, моральная поддержка Вощакина и его друзей.

Попова в Новосибирске встретилась с В.А. Ветровым, уроженцем Ачинска, жившем некогда в Красноярске, а теперь – человеком с портфелем заместителя председателя Сибкрайплана. Юлия Михайловна стала Поповой-Ветровой. Она единственная из художников Новосибирска, а может быть и всей Сибири могла, не думая о хлебе насущном, заниматься живописью столько, насколько ей хватало сил. Летнее время она проводила на этюдах либо на Енисее, либо на Алтае, привозила из поездки много работ, чем вызывала к себе заслуженное уважение.

Сибкрайадмотдел утвердил устав «Новой Сибири» 5 августа 1926 года. До этой даты Общество юридически не существовало, но оно жило и действовало. В числе первых характерных для Общества дел 10 апреля был проведен вечер памяти В.И. Сурикова к десятилетию со дня его смерти. Организаторы вечера на собранные вскладчину деньги вызвали из Красноярска этнографа М.В. Красноженову с беседой на тему «Жизнь Сурикова». Нагорская дополнила Красноженову докладом «Творчество Сурикова». К вечеру художник Сибгосоперы П.И. Ивакин подготовил большие копии фрагментов «Утра стрелецкой казни», «Боярыни Морозовой», «Взятия снежного городка», «Покорения Сибири» и развесил их на стене зала. Вечер завершился концертом, что при воспоминании о Сурикове почти обязательно, т.к. Василий Иванович любил музыку, писал портреты музыкантов и сам исполнял на гитаре технически сложные этюды.

При наступлении лета члены Общества разъехались на пленеры, но одновременно и на разведку состояния дел художников Алтая, Томска, Красноярска, Минусинска. Направляясь в этнографическую экспедицию по Горному Алтаю, Нагорская обследовала Барнаул, Бийск. Подосенов отбыл в Томск. Вощакин и Никулин конечно же взяли на себя Красноярск и Минусинск тем более, что они давно уже были увлечены хакасскими мотивами и намеревались их продолжать. Однако лучший друг Вощакина Лекаренко в Новосибирске присоединился к топографической экспедиции, шедшей на Север, и на два года исчез за Полярным кругом, о чем в старости вспоминал как о счастливой поре жизни, какую всегда хотел возобновить. Уезжая на Север, Лекаренко не озаботился оставить родным или друзьям какую-нибудь свою картину для планировавшейся выставки еще при учреждении «Новой Сибири». Его имени нет в каталогах выставки, на съезде оно упомянуто только в общем перечне учеников Каратанова.

Завершился 1926 год подготовкой Первой Всесибирской выставки и Первого съезда художников Сибири.

Выставка открылась в Новосибирском художественном музее 2 января 1927 года, съезд начал работу 3 января. И выставка и съезд – небывалые события в Сибири. Все периодические издания края и многие центральные были полны сообщениями о них. Газета «Советская Сибирь» помещала заметки о них едва не каждый день в течение первого квартала года. События стоили того. Выставка показывала работы художников от Омска до Верхнеудинска (теперь Улан Уде). «Пятьсот работ!» - восклицали журналисты. Ко времени съезда в Новосибирск из Красноярска переехал П.Н. Пакшин и в качестве гостей появились И.И. Ляхов и В.Л. Петраков, вместе с Вощакиным занявший место в президиуме съезда. На съезде были обсуждены взаимоотношения советской власти и художников, вопросы самобытности искусства Сибири, проблемы художественного образования в крае… Каждая тема завершалась резолюцией съезда. Художники верили в значимость коллективных решений, не сомневались в поддержке их органами власти. Некоторое время так и было. Сибирский Отдел Народного Образования помог организовать закупку произведений с выставки. Государственной структуры, ведающей закупками картин, скульптур, графики не существовало. Требовалось склонить к приобретению картин руководителей разных предприятий города, что и было сделано. Труд живописцев, графиков, скульпторов впервые за десять лет советской власти был признан имеющим материальную ценность. С выставки закуплены работы тридцати одного художника Сибири. Ими положено начало художественному музею в Новосибирске. Все участвовавшие в выставке красноярцы попали в список приобретений. Тому способствовало, конечно, и то, что в отборе участвовали Вощакин, Нагорская, Пакшин и Поляшов, но и профессионализм художников Красноярска в контексте выставки не подлежал сомнению. Картины Вощакина «Камланье», «Поминки», «Карлыган» (названия даны по закупочной ведомости), портрет Итыгина и «два дома в Шуше» Никулина, закупленные комиссией, сохранились и находятся в художественном музее Новосибирска.

После светлого дня сибирского искусства наступили сумерки. Вторую Всесибирскую выставку организовать не удалось, а по уставу Общества такие выставки должны быть ежегодными. Именно они – основное средство объединения «Новой Сибири». Действенная поддержка художников с выделением средств на организационные расходы, предоставлением помещения под выставку кончилась, пройдя стадии согласия и сочувствия, указания на трудности момента и от него к недоумению: как всё это некстати!

Индустриализация многое поменяла в искусстве. Распространилось мнение об изжитости картины как таковой. Ее место должны занять монументальные формы панно, стенной росписи. Для выяснения вопроса нужна картина или не нужна Вощакин специально ездил в Москву, о чем сделал информационное сообщение на общем собрании членов ИЗОрабиса и «Новой Сибири». В Москве на общем собрании всех художников столицы он услышал: картина нужна, но с тематикой индустриализации, коллективизации, антирелигиозной, оборонной, хлебозаготовок, истории Октября, портретов вождей. Объединять художников должна теперь единая на всю страну Федерация работников пространственных искусств. Производственная сторона искусства возлагается на кооперативное товарищество «Художник». Филиалы и Федерации и товарищества «Художник» следует создать и в городах Сибири. Общество художников «Новая Сибирь» и мечты о самобытности искусства сибиряков отошли в прошлое. Постановлением Крайрабиса и Сибискусства в сентябре 1931 года оно было ликвидировано.

Вощакин успел создать филиал товарищества «Художник» и стал его председателем. Ко времени организации кооператива число красноярцев в Новосибирске сократилось: умерла от туберкулеза Попова-Ветрова (1930-й год). Полное исчезновение художников Красноярска из Новосибирска произошло чуть позже. В феврале 1933 года были арестованы Вощакин, Никулин, Пакшин. Вощакин и Пакшин кончили жизнь на Соловках. О Никулине сведений нет.

вернуться к содержанию

на главную